Долой задержки и болезни! Да здравствует эротика!
Сижу дома, скучаю по любимому, хочу секса, как мартовский кот.
Под настроение читаю "Аду" Набокова, - при всей откровенности очень непрямолинейно и мило...

" ...
- А ну, показывай сию же минуту, - твердо сказала Ада.
Он сбросил самодельную юбочку, и голос Ады мгновенно осел.
- О, господи, - пролепетала она, как лепечут, беседуя, малые дети. - С него же вся кожица слезла, до самого мяса. Больно? Очень?
- Притронься, скорей, скорей, - взмолился Ван.
- Ван, бедненький, - продолжала она тоненьким голосом, каким разговаривают хорошие девочки с кошками, с козочками, со свернувшимися калачиком щенками, - конечно больно, еще бы, ты думаешь, если я дотронусь, тебе полегчает?
- Да провалиться мне, - сказал Ван, - on n'est pas bкte а ce point ("у всякой дурости должны быть границы" - грубоватое просторечие).
- Рельефная карта, реки Африки, - произнесла расцветающая резонерка. Ее указательный палец прошелся по голубому Нилу до самых джунглей и возвратился назад. - Ой, а это что? Даже у подосиновика нет такой чудной плюшевой шляпки. Хотя на самом деле (тоном светской беседы) он скорее напоминает цветок герани или, правильнее сказать, пеларгонии.
- Господи, как все мы,- выдавил Ван.
- Слушай, Ван, а какой он на ощупь приятный! Нет, правда, какой приятный!
- Да сожми же его, дурища, ты что, не видишь, я умираю!
Но наша юная ботаничка решительно не имела иотдаленного представления о том, как полагается обходиться с этой штуковиной, так что Вану, дошедшему до последней черты, пришлось грубо проехаться ею по подолу Адиной сорочки, и он, растекшись в лужицу наслаждения, беспомощно застонал.
Ада в смятении уставилась на подол. ...."

А вот мне в голову пришел праздный вопрос (к девушкам): кто что подумал, когда впервые вблизи увидел/рассмотрел/потрогал штуковину?